– Что содержится в архиве Леона Андре? – спросил Анри.
– Компромат на советников, которые состояли при деде. Многих сменили их дети … некоторых просто выгнали … Не спрашивай почему. Вот, – она взяла первую тетрадь и открыла на нужной странице. – Леон Андре сколотил состояние благодаря друзьям … Он обещал им светлое будущее и неограниченную власть в мире, и они поверили ему. Смотри, в каждой тетради записана «тайна» «советника» и сумма, которую он отправляет на банковский счет корпорации деда. Теперь он мой! Они хотят найти архив и избавиться от зависимости моей семьи! Эдвард провел расследование … Старинные книги, как получить совершенного ребенка … Загробная жизнь! Выдумки. Истина проста до банальности. Капитал! Мой дед был вымогателем, а не идейным вдохновителем! Советники продолжают пополнять счет корпорации, потому что не знают, где архив и всплывет ли он!
Анри не дал договорить ей. Элизабетта начала плакать. Имея неоспоримые доказательства, она чувствовала безысходность, что не могла изменить ситуацию. Анри пожалел ее. Пока он маялся на гастролях в поиске собственного спасения от скуки, Элизабетта носила в себе тайну и подчинялась воле советников ради него, Эдди и Альберты. И как передать ношу сыну? Мальчик доверчив, раним, эмоционален и зависим от окружающих, только скажи – и он пойдет за тобой. Впрочем, как и его мать.
– Я не могу открыто кричать, что архив у меня. Что-то мне подсказывает, что деду помогли уйти в мир иной. Кто-то не хочет, чтобы «власть» оставалась у моей семьи. Они не знают, где тетради и не могут открыто устранить меня. Вполне возможно, что они провоцируют меня, надеясь, что я знаю, где дед спрятал записи, и на радостях начну их шантажировать…
– Значит, найдем другой способ, – не удержался Анри. – Стань такой, каким был твой дед, их авторитетом. Сомневаюсь, что дружки Леона Андре испугались записей в старых тетрадях. И не нужно их бояться. У тебя есть все, у них нечего. Воспользуйся моментом, пока они не лишили тебя этого преимущества.
– Смотри, дед пишет в тетради «тринадцатый по центру», строка выцвела от времени, но понять можно…
– Глупости все это, – Анри закрыл тетрадь. – Ты была права. Только удовольствия по жизни и никаких сомнений. Ты все равно не спасешь людей от того, что им уготовано кучкой безумцев, но приручить на время вполне сможешь.
– Я попробую. Советники обязаны прислушаться к общественному мнению и дать отсрочку, пока головы народа не загрузятся чем-либо еще. Если потребуется, я закручу роман с Пеном. Хочу отомстить и за тебя, и за то, что надломил меня на овальных заседаниях. Обещаю, что дальше поцелуев не зайдет. Я намерена воспользоваться его наглыми методами и манипулированием, а влюбленные мужчины иногда теряют голову и не могут мне отказать.
– Ты серьезно? – спросил Анри и оттолкнул ее. Последние слова относились и к нему, но она и бровью не повела, когда говорила об этом.
– Вполне, – Элизабетта вспомнила поцелуй за дверью этой комнаты, и как Кеннет Пен посмел расстегнуть две верхние пуговицы блузки, и как его рука почти добралась до груди. В тот момент она устояла, что будет дальше – вопрос. Подсознательно она хотела закрутить настоящий роман с ним, месть нашлась, как оправдание для … мужа. Это и пугало ее, она всегда любила Анри и хотела оставаться ему верной. Элизабетта испугалась собственных мыслей и не знала, что сказать.
– Лучше бы ты не озвучивала свои желания. Думаешь, приятно узнавать, что мою жену будет целовать сынок Пена?
Он ревновал и не хотел, чтобы она догадалась об этом, и корил себя, что оттолкнул ее и не хотел помогать, когда она нуждалась в его поддержке.
– Ты хочешь выиграть у Пена войну? – спросила Элизабетта и взяла за руку. – Большой Совет на его стороне, советники тем более, позволь дословно повторить то, как они выразились – реформы Кеннета Пена соответствуют их целям, а тебя назвали «занозой». Они поддержали идею корпорации убрать с дороги студию Анри Смита, несмотря на то, что ты мой муж. Меня поставили перед выбором. Как думаешь, что я скажу им на следующем заседании?
– Ты потеряешь меня…
– Знаю, поэтому я спрячу тетрадки до лучших времен и уничтожу Кеннета Пена его методами. И ты не станешь мешать.
– Ты можешь потерять меня и в этом случае, – сказал Анри и отвернулся.
– Эгоист, ты не один, слышишь, у нас есть двое детей, и будет третий! Или ты думаешь, что я позволю их безумному папаше потерять семью и смысл жизни? – спросила она и поцеловала его.
«Кеннет Пен станет орудием мести и удовольствием, когда этого не сможет дать мне он. Люблю в последнее время получать удовольствия, можно о многом забыть и стать на минуту счастливой».
«Когда она целует меня, она получает, все что хочет. Пен стал не только музыкальной помехой, но и семейной. Я увезу ее на Остров, на фестиваль, уговорю одуматься и поддержать закон. Она не будет озабочена проблемами овальных заседаний и забудет о мести Пену. Только я, она и дети. Музыка все скажет сама за себя. Всегда найдутся не согласные, готовые идти против нелепых законов. И всегда можно прикрыться благовоспитанным гражданином, когда на самом деле это не так. Музыка вне времени всегда будет иметь право на существование. И никакой Кеннет Пен не сможет это искоренить. Росчерком пера моей жены!».
Элизабетта оставила Анри в комнате с роялем, предварительно спрятав тетради в сейф за портретом, а он не стал удерживать ее, закрыл глаза и ждал, пока она уйдет, и она вышла, хлопнув дверью. Анри поднялся с ковра, выключил магнитофон и присел за рояль. Он был не в состоянии думать, но мог играть, погружаясь в виртуальную реальность, куда доступа не было ни у кого, в том числе и у Элизабетты.
– Красивая мелодия!
Анри услышал за спиной голос Эрона Конли и обернулся, не опуская рук с клавиш рояля.
– Как вы попали в эту комнату? – приподняв брови, спросил он, ожидая увидеть позади себя Элизабетту, но не человека, который помогал ему несколько лет с финансированием крупных проектов студии. Анри не мог вспомнить, чтобы видел его в Золотом Дворце.
Эрон Конли улыбнулся и встал напротив.
– Я видел вас и вашу жену, дождался, пока она оставит вас одного, и посмел войти. Мне нужно поговорить с вами. Не спрашивайте, как я миновал многочисленные посты охраны, я не хочу тратить время на ненужные объяснения.
Анри взглянул на Эрона Конли, лесного магната, человека, с которым свела его судьба пару лет назад после разрыва отношений с корпорацией Пена. Он являл собой образ настоящего джентльмена и не был похож на других влиятельных людей, с которыми Анри был знаком. Раскосые глаза на широком морщинистом лице просили доверять ему. В памяти Анри всплыла фраза Элизабетты, что после овального заседания она никому не может верить. Он точно помнил, что она произносила и его имя. Анри отвел взгляд.